Низкий поклон Вам дорогие наши старики! Мы помним о Ваших подвигах и трудных буднях во времена военные. Помним и гордимся силой духа и мужества проявленных Вами. Помним, расскажем своим детям и детям детей, чтобы тоже запомнили! И кто бы что ни говорил, мы знаем, что эта Победа принадлежит ВАМ!
В школу где учится моя дочь, привезли передвижной кинотеатр, и показывали фильм про войну, дома, ведь многие такое не смотрят ... Так вот многие дети особенно девочки плакали, мальчики в большинстве, держались, но было видно, что проняло! А то ведь некоторые дети уже не понимают, что празднуют 9 МАЯ
Двуногая собака Вера, которая умеет ходить как человек.
Двуногая собака Вера, которая умеет ходить как человек. Это совершенно невероятно, но эта двуногая собака умеет ходить вертикально! Ее (собаку) зовут Faith (Вера), она родилась без передних ног и научилась ходить вертикально. Сейчас она ходит по школам, аллеям, госпиталям и другим публичным местам, и вдохновляет людей, оставшихся без конечностей, преодолевать ту сложнейшую ситуацию, в какой оказались они.
Во время прогулки около мотеля в городе Манассас (штат Вирджиния)
Визит Faith в центр «усыновления» домашних животных
Вера и спортивный агент Майк Магуайр (Mike Maguire).
Во дворе школы Rocky Run Middle School
Визит в среднюю школу Rocky Run Middle School в городе Чантилли (Chantilly)
Двуногая собака Вера, которая умеет ходить как человек.
Посмотрела видео, какие глаза!
Илона
Пост N: 1070
Откуда: Канада, Монреаль
Отправлено: 04.06.10 23:55. Заголовок: НЕ УБИВАЙТЕ МАТОМ ХР..
НЕ УБИВАЙТЕ МАТОМ ХРОМОСОМУ
Сквернословие мутирует ДНК человека ----------------------<cut>---------------------- Зомбирование, наговоры, материнские проклятия, способные лишить человека воли, здоровья, а то и самой жизни, в качестве своего главного инструмента имеют слово. Самым сильным по достигаемому результату всегда считалось материнское проклятие, потому что снять его с человека не в силах никто, кроме той, кто его произнесла. На это обратила свое внимание группа российских исследователей под руководством старшего научного сотрудника Отдела теоретических проблем РАН Петра Гаряева. Волновые генетики утверждают: генетическому аппарату человека далеко не безразлично, что его хозяин думает, слушает или читает. Ибо любая информация может впечататься в так называемый волновой ген. Другими словами, с кем человек поведется, от того он в итоге и наберется наследственных программ. При этом аппарат ДНК не способен разобрать, от кого вы получаете информацию, будь то живой собеседник или экран телевизора. Любое произнесенное слово — это не что иное, как волновая генетическая программа, способная очень существенно изменить всю вашу жизнь. Петр Гаряев, отмечает, что многие загадочные явления, происходящие в нашем организме, связаны с волновым геномом, в котором содержится в свернутом виде информация обо всем организме — его прошлом, настоящем и будущем. Молекулы ДНК способны обмениваться этой информацией с помощью акустических и электромагнитных волн. Ученые создали аппарат, который переводит человеческие слова в электромагнитные колебания, способные влиять на молекулы наследственности — ДНК. И оказалось, что некоторые слова вызывают мутагенный эффект чудовищной силы. Корежатся и рвутся хромосомы, меняются местами гены. В результате, ДНК начинает вырабатывать противоестественные программы, которые тиражируются организмом, передающим потомству программы самоликвидации. По оценкам специалистов, эти странные слова вызывали мутагенный эффект, подобный тому, что дает радиоактивное облучение мощностью 30 тысяч рентген! Страшно даже подумать, что стало бы с человеком после такой словесной обработки, если 50 рентген считается для него смертельной дозой. К счастью, эти эксперименты проводили на семенах растения арабидопсис. Они почти все погибли. А выжившие стали генетическими уродами, не способными программировать развитие здоровых организмов. Такие монстры получают множество болезней, которые передаются по наследству в более тяжелой форме. Потомство полностью вырождается через несколько поколений. Но больше всего удивило ученых, что мутагенный эффект не зависел от силы воздействия. Они произносили слова то громким, то тихим голосом, а иногда шептали еле слышно, но результаты получали одинаковые. Может, аппарат усиливал энергию звуковых вибраций? Исключено: он работал от двух батареек "Орион", которыми обычно заряжают карманный фонарик. Для эффекта в 30 тысяч рентген нужно создать напряжение в тысячи раз больше, чем могут дать эти батарейки. Волновая генетика обнаруживает, что слова, используемые человеком, влияют на его генофонд. Добрые и красивые слова его выправляют и совершенствуют, бранные и нецензурные, разрушают. Такое поразительное открытие сделали ученые. И не только поразительное – предостерегающее. Ведь черное слово может убить саму жизнь! Вот вам и «Брань на вороту не виснет»! Еще как виснет! А с какой легкостью люди относятся к произнесению ругательств. Они явно убеждены, что в этом нет ничего страшного. Но дав права черному слову, мы облегчаем путь черным делам и постепенно уродуем свой духовный мир. «Сквернословие – это склонность к совершению дурных поступков», – сказал Аристотель. Недаром, в древности сквернословов изгоняли из общества, как прокаженных. Древняя мудрость гласила: «Сквернословы подобны неразумным стрелкам, которые в населенном городе будут выпускать стрелы, не заботясь, куда они попадут». Сквернословие неприятно слушать абсолютно всем, даже тем, кто сам этим грешит. Скверна – это мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, – так поясняет это слово толковый словарь. «Говорить нецензурными словами – это умываться грязью» (пословица). Энергия скверных мыслей и слов, как паутина или пыль, оседает на предметах и самом человеке, и так изо дня в день, образуя со временем несмываемые залежи. Если пыль можно вытереть, то последствия мысли или слова никем и никогда не могут быть уничтожены. Они будут лежать до срока, и когда-нибудь начнет действовать, как говорится, обратный удар. Сквернословие порождает новые болезни, уничтожает атмосферу планеты. У сквернослова очень быстро разрушается интеллект.
Особенно опасно это для ребенка. В медицине известен термин «синдром Туретта». Человек теряет дар речи, но сохраняет способность сквернословить. Можно объяснить, что нецензурные слова относятся к самому экспрессивному пласту лексики, служат для снятия напряжения, стресса, демонстрируют близость к народу, демократичность. Все эти причины вторичны. Вторична и чрезвычайно опасна еще одна причина – наша, взрослых людей, безответственность, равнодушие, а то и прямой пример для подражания. «Виновата» общая деградация нашей культуры. А ведь матерная брань – это действительно брань – война со Словом, война с тем, кто дал нам это Слово и возвысил нас над бессловесной тварью. Матерщина – это оскорбление Божией Матери и своей собственной матери. Матерные слова, как выхлопные газы, дурят голову и отравляют душу. Тяжело и дышать в доме матерщинников. Там смрад. В матерных похабных посылах великая разрушительная сила. «Каждое сквернословие и ссора есть уже хвала тьме. Страшный нож не за поясом, но на конце языка. Когда-то придется понять, что сказанное и помысленное неизгладимы. Каждый, помысливший во благо, может радоваться этому, но и наоборот». (Живая этика). Все мы, легкие на пошлую брань, – диверсанты в собственном Отечестве. А в собственном доме надлежит быть хозяином. А раз мы хозяева, надо запретить мат себе, близким, друзьям. Бороться с ним, не щадя сил и времени. Стены подъездов краснеют от стыда за «творчество» молодых талантов. Пусть среди этих «талантов» не будет вашего сына, внука, брата, друга. И это уже победа. Все перечисленные беды русского языка отражаются, прежде всего, на подростках. Многие из них никогда не задумывались над тем, как прекрасен родной язык. Лексикон их крайне беден, а вот сквернословят они на каждом шагу. Со знанием дела освещает проблему взаимосвязи речи подростка с его нравственным обликом Б. Ничипоров в книге «Введение в христианскую этику». Он пишет: «… важнейшим психолингвистическим феноменом всего социального низа является матерщина… У каждой вещи, каждого чувства, любого города или села есть свое имя. И если их переименовывать, то, скажем, вещи начинают портиться. Город также оскверняется. Так как люди, переименовав город, меняют потом и очень многое, лгут! Так и с чувством. Высокая, чистая любовь, названная матерно, оборачивается постепенно простой похотью. Юноша обязательно должен первую любовь к девушке назвать (пусть про себя) любовью. Это слово должно быть знакомо ему. Оно должно быть его Словом. А среда, дворовая компания табуирует, запрещает это, глумится над словами любовь, красота, благодать. Ребенок вынужден становиться конформным, а затем сам начинает лгать на себя, на свой внутренний мир. И этим убивает, выжигает святыню души. Душа становится бессловесной. И это не просто скудный запас слов. Слов как бы "вообще" Отними у социального низа скверное слово – вся структура низа развалится, как карточный домик. Может быть, вывод категоричен, но большая доля истины в нем заключается. И еще раз подтверждается мысль о непосредственной связи между речью и нравственностью. нет. Такой человек стыдится слова. Он опущенный. Возникает ложный стыд сказать искреннее слово. Ученые пришли к ошеломляющему выводу – ДНК воспринимает человеческую речь. Ее волновые «уши» прямо-таки приспособлены к улавливанию звуковых колебаний. Пушкин когда-то писал своей жене: «Не марай душу чтением французских романов». Наш современник разве что улыбнется этому наказу гения, а зря. Молекулы наследственности получают и акустическую, и световую информацию: молчаливое чтение доходит до клеточных ядер по электромагнитным каналам. Один текст оздоровляет наследственность, а другой ее травмирует. Молитвенные слова пробуждают резервные возможности генетического аппарата. Проклятие разрушает волновые программы, а значит, нарушает нормальное развитие организма. П. Горяев считает: с помощью словесных мыслеформ человек созидает свой генетический аппарат. К примеру, ребенок, взявший от родителей определенную наследственную программу, начинает дебоширить, сквернословить. И разрушает и себя, и свою среду – как социальную, так и психологическую. И катится этот снежный ком из поколения в поколение. Так что генетическому аппарату совсем небезразлично, о чем мы думаем, говорим, какие книги читаем. Все впечатывается в волновой геном, то есть в волновую генетическую программу, которая меняет в ту или иную сторону наследственность и программу каждой клетки. Так, слово может вызвать рак, а может вылечить человека. Причем ДНК не разбирает, общаетесь ли вы с живым человеком или с героем телевизионного сериала. С КЕМ ПОВЕДЕШЬСЯ — ОТ ТОГО И НАБЕРЕШЬСЯ Лингвист Геннадий Гриневич писал, что все языки мира подобны ветвям дерева, то есть имеют общий корень. А математик-лингвист Ноам Хомский доказывал, что грамматики всех языков универсальны: они имеют общие стратегические черты. Эти и другие открытия позволили структурным лингвистам создать универсальную математическую модель человеческих языков, которая оказалась похожей на дерево. Волновые генетики под руководством Петра Гаряева создали математическую модель всех генетических текстов. Оказалось, что они тоже имеют общие черты, которые можно изобразить в виде дерева. Наконец, лингвисты и генетики сравнили свои "деревья" и с удивлением увидели, что они имеют совершенно одинаковое строение. Получалось, что человек подобен, к примеру, памятной книге, в которой записывают свои отзывы и пожелания все желающие, в том числе — он сам. Эта информация не только формируют его как личность, но и впечатывается в ДНК. От ее содержания зависит здоровье потомков. - Теперь можно дополнить Хомского, — сказал Гаряев. — Общие черты имеют все языки мира, в том числе — ДНКовые. И генетическому аппарату далеко не безразлично, о чем вы думаете, говорите и читаете: любые слова могут впечататься в волновой геном. Но не только ваши слова: с кем поведешься — от того и наберешься... наследственных программ. Причем ДНК не разбирает, общаетесь вы с живым человеком или с героем телевизионного сериала — и тот, и другой влияет на вашу наследственность. Любое произнесенное слово — это не что иное, как волновая генетическая программа, которая меняет нашу жизнь. Иногда слово срабатывает подобно прыгающему гену, вызывая рак или, наоборот, устраняя болезнь. Это все равно, что перенести запятую в известной фразе — "казнить нельзя помиловать": влево — смерть, вправо — жизнь. Встраиваясь в волновой геном, слова текста, идеи, влияют на настроение, на обмен веществ и наследственные программы. Мы можем буквально словами переродить человека по желаемому образу и подобию. Но как отдача ружья в плечо стреляющего, так слово действует в первую очередь на сказавшего. Лучшие цветы росли при храмах, где было созвучие голосов и музыки. Пифагор лечил людей, декламируя стихи из "Одиссеи" и "Илиады" Гомера. Задумаемся о чистоте СЛОВА! На свете тот народ велик, Что слово бережет, И чем древней его язык, Тем дольше он живёт. С. Марков.
Ника Тырданова
постоянный участник
Пост N: 6162
Откуда: Москва
Отправлено: 05.06.10 22:34. Заголовок: Да, это все очень ре..
Да, это все очень реально. И очень серьезно. Церковь давно об этом знает и всегда советует своим чадам избегать не только дурных поступков, но и дурных слов, и дурных мыслей, и даже дурных взглядов. Да-да, фильмы даже с намеком на сатанизм смотреть нельзя. Вернее, опасно. Очень опасно.
Когда человек осмыслит свою роль на земле, пусть самую скромную и незаметную, тогда лишь он будет счастлив. Тогда лишь он сможет жить счастливо и умирать спокойно, ибо то, что даёт смысл жизни, даёт и смысл смерти. Антуан де Сент-Экзюпери
Один философ XX века сказал, что, если из истории убрать несколько десятков людей, от нее ничего не останется. Экзюпери, бесспорно, один из этих нескольких десятков — мыслитель, пилот, писатель, Человек. Размышляя о чуде Экзюпери, невольно задаешься вопросом: в чем секрет именно так прожитой жизни? как он был воспитан? кто были его учителя? кто вложил в него то, что потом выросло таким великолепным талантом?.. Кажется, что кто-то его вылепил, что так сложились условия, таким было воспитание, случайные встречи так повернули жизнь... Но чем больше думаешь об этих условиях, тем настойчивее в тебе начинает звучать другая мысль: такие люди не воспитываются — они приходят с уже заложенными в них способностями, как зерно, скрывающее в себе то, что должно вырасти из него. Нет, условия лишь вторичный фактор, бесспорно влияющий, но не способный изменить суть, — ведь желудь, посаженный в плодородную или в более скудную почву, все равно будет стремиться вырасти дубом и ничем другим. Утро 31 июля 1944 года. Военный аэродром Борго на Корсике. Здесь все как обычно. Идет война. Антуану де Сент-Экзюпери — сорок четыре. В его возрасте, да тем более с такими многочисленными травмами, не летают. Но невероятными усилиями ему все же удалось добиться от своих командиров разрешения на пять дополнительных полетов. Сегодня последний, пятый. Уже подготовлен рапорт о его списании как летчика, но он об этом не знает. В 7.30 Сент-Экс, как ласково называют его друзья по эскадрилье, уже в столовой — через час вылет. Вкус утреннего кофе ничуть не взбодрил его. Он неразговорчив и выглядит очень усталым. Хотя на небе ни облачка, он все же запросил погодные условия и, получив ответ от погодной службы «ясно и тихо», неторопливо зашагал к своему самолету. Механики эскадрильи 2/33 разведывательной авиагруппы, к которой он приписан, уже закончили предполетную подготовку и даже успели прогреть двигатели его «Лайтнинга». По сравнению с первыми самолетами, на которых он начинал летать, его новая машина просто чудо техники. Прежде чем сесть в кабину, Сент-Экс по привычке похлопал по крылу своего боевого товарища, словно говоря ему — пораѕ Многочисленные переломы сковывают его движения — ему трудно подниматься в кабину, и со стороны он выглядит очень неуклюже. Уже в кабине он получает из рук механика свой планшет, набитый картами разных районов Франции и солидной пачкой пустых листов. Их глаза встретились, и они, понимая друг друга, улыбнулись. Ни для кого не было секретом, что во время полета Сент-Экс умудрялся писать, а после приземления механикам приходилось долго собирать разбросанные по всей кабине скомканные листы с обрывками неудачных фраз. В 8.45, получив разрешение на взлет, его машина послушно начала свой разбег и через несколько минут растворилась в прозрачном голубом небе. Задание — авиасъемка дорог на юге Франции. Где-то через полчаса полета радар на Кап-Корсе засек самолет Сент-Экса, когда тот пересекал границу Франции. Под ним в развалинах лежала его любимая Родина. Она была похожа на развороченный муравейник. Брошенные деревни, невспаханные поля, изуродованные грузовики, искалеченные судьбыѕ Сердце сжималось от несправедливости этого мира. Где-то там, в нескольких десятках километров, находился Сен-Морис, замок его детства, и Экзюпери погрузился в воспоминания. Память возвращала его в родные стены, под чердачные стропила, к заботливым, теплым рукам мамы — в детство, «чтобы снова почувствовать себя под его высокой защитой»... "Король-Солнце" Антуан родился 29 июня 1900 года. В 1904 году его мама Мари де Сент-Экзюпери овдовела, оставшись одна с пятью детьми в возрасте от 10 месяцев до восьми лет. Антуану в то время было всего четыре. Золотоволосый мальчуган в семье получил прозвище Король-Солнце и очень походил на описанного им позже Маленького принца. Он так же очень любил сказки и непрестанно задавал вопросы, и не успокаивался, пока не получал исчерпывающего ответа. Экзюпери рождался медленно. До 26 лет, кроме мамы, он никого особенно не интересовал и ничем не выделялся среди других. Он вел обычную для того времени жизнь. Разве что тяга к изобретательству отличала его от сверстников. Его увлекали телеграф, паровые машины и летательные аппараты. Юный изобретатель, приделав к велосипеду крылья, сделанные из прутьев и простыней, пытался взлететь с местного холма. Его первый «полет» закончился многочисленными ссадинами. Через всю жизнь он пронесет образ своего гнезда, где воспитывался, сохраняя в памяти мельчайшие детали: запах свечей на рождественской елке, пение органа в час полночной мессы, ласковые улыбкиѕ И конечно, любовь к своей маме. Она будет ему верным другом всю его нелегкую жизнь. Ей он будет писать полные любви письма, она станет первым в его жизни родником, который он откроет и к которому часто будет припадать, чтобы утолить жажду глотком чистой воды. «...Ведомо ли вам, такой слабенькой, что вы ангел-хранитель, сильный и мудрый, исполненный благодати, которому молятся в одиночестве по ночам?» (письмо января 1936 года). В 19 лет, окончив гимназию, он попытался поступить в военно-морское училище и с треском провалился на вступительном экзамене: не приняли его сочинения!!! Вот уж ирония судьбы! Еще одна попытка продолжить обучение, на сей раз в архитектурной академии, оказалась неудачной. Через 15 месяцев, разочарованный в перспективе будущей профессии, он оставил учебу и поступил на службу в авиационный полк истребительной авиации, расположенный в Страсбурге. Здесь впервые, сев за штурвал самолета, он ощутил радость полета и испытал боль падения, проведя после аварии в госпитале много месяцев. С множественными переломами черепа он оказался не пригодным к военной службе и на три года стал никому не нужным юношей, меняющим то одну, то другую работу. Детство кончилось, а с ним потемнели золотые пряди волос нашего Маленького принца. Он превратился в длинного, худого и неуклюжего молодого человека, ожидающего от жизни нового поворота. "Капитан Птиц" В 1926 году произойдет встреча, которая перевернет всю жизнь Экзюпери. Судьба сведет его с Дидье Дора, исполнительным директором компании «Латекоэр», занимающейся авиаперевозками почтовых грузов из Франции в колониальную Африку. Экзюпери опять в небе — он воздушный почтальон. Но как прекрасно его отношение к своему новому делу! Он не просто пилот набитого мешками с письмами самолета, он человек, переносящий мысли людей. Вот как опишет он суть своей новой профессии: «На рассвете тебе предстояло взять в руки мысли целого народа. В свои неумелые руки. И перенести их, как сокровища под плащом, через тысячи препятствий. Почта, — сказали тебе, — это драгоценность. Она дороже жизни. И она хрупка». В этих строчках ни капли романтики — здесь подлинное зерно Экзюпери. Он так видел, так жил, создавая узы со всем, к чему прикасался. Очень быстро его назначают начальником маленького аэродрома в Кап-Джуби на севере Африки. Подобные промежуточные аэродромы были просто необходимы, ведь совершить беспосадочный перелет, скажем, из Парижа в Дакар в то время было просто невозможно. Похоже, здесь, посреди пустыни и непокорных племен мавров, началась настоящая, полная приключений и откровений жизнь.
«Джуби, 1927 Мамочка! Я обожаю Сахару. И когда приходится приземляться в пустыне, любуюсь окружающими меня солеными озерами, в которых отражаются дюны. (Впрочем, это здорово бесит, когда хочется питьѕ) Чувствую себя великолепно. Мамочка, сын ваш счастлив. Он нашел свое призвание. Море в часы приливов заливает нас до самых стен, и, если ночью я сижу, облокотившись у моего окна с тюремными решетками — мы окружены непокорными племенами, — я вижу море перед собой, как с баркаса. И всю-то ночь оно бьется о мою стену. Другой наш фасад выходит на пустыню. Убожество полное. Дощатая постель с тощим соломенным матрасом, таз, кувшин для воды. Я забыл безделушки: пишущая машинка и папка с делами аэродрома! Монастырская келья. Самолеты прилетают каждые три дня. Между ними три дня молчания. А когда самолеты улетают — они мне как цыплята, и я волнуюсь, пока телеграф не сообщит, что они приземлились на следующей станции в тысяче километров отсюда. И я всегда готов вылететь на поиски пропавших. Крепко вас целую. Пишите. Антуан» Здесь, в Кап-Джуби, посреди пустыни и воинственных племен мавров, где нет элементарных человеческих условий, начнет пробиваться к свету росток Экзюпери, попав в настоящую питательную среду. Именно пустыня дала ему возможность понять основные постулаты жизни, от которых он никогда не отходил: «зорко одно лишь сердце — самого главного глазами не увидишь» и еще один — «ты в ответе за тех, кого приручил». Умение видеть и создавать связи — вот главное, что определяет человеческую жизнь. Этим и занимался Экзюпери в том забытом Богом месте. Хотя именно там, как ни парадоксально, он и открывал Бога. «Знаешь, отчего хороша пустыня? — спросил Маленький принц. — Где-то в ней скрываются родники». Этими родниками для Экзюпери стало узнавание тайны, которая прячется порой за обычными вещами. Только в пустыне он начал замечать и ценить каждый зеленый росток, и наконец ему открылось таинство зеленого цвета. Пройдя десятки километров по пескам без капли воды, раздирая в кровь руки о песчаные барханы, он наконец почувствовал ее живой вкус. Только здесь он впервые понял цену настоящего братства и смог услышать голос Бога лишь тогда, когда заглушил в себе все остальные звуки. Он обожал пустыню, и, похоже, она отвечала ему тем же. Свободолюбивые обитатели пустыни — мавры за его смелость и доброту прозвали Экзюпери Капитаном Птиц. Они приходили к нему как к пророку. Подолгу сидели и пили с ним чай, советовались, стоит ли жениться или начинать войну с соседями. На одном из таких чаепитий после долгих переговоров он выкупит у них старого, обессилевшего раба, даст ему свободу... К нему в окно просовывали свои любопытные головы газели, обезьяны, часто приходил в гости его друг хамелеон. Создались трогательные узы с пустынным лисенком, который каждый раз садился чуть ближе. Да, да именно он стал тем мудрым Лисом из «Маленького принца», который открыл читателям таинство уз. Весной 1938 года Сент-Экс возвратился из США после тяжелой аварии. Он привез с собой рукопись "Планеты людей" «Моя настоящая профессия — Приручать», — писал Экзюпери из Кап-Джуби. Он был тысячу раз прав, говоря, что каждый должен обрести свой опыт пустыни, чтобы стало очевидным одно: чтобы что-то понять в этом мире, ты должен это что-то сначала заново для себя Открыть, а потом создать узы, Приручить. В этом и есть великая Тайна Жизни. «— На твоей планете, — сказал Маленький принц, — люди выращивают в одном саду пять тысяч роз... и не находят того, что ищут... — Не находят, — согласился я. — А ведь то, чего они ищут, можно найти в одной-единственной розе, в глотке воды... — Да, конечно, — согласился я. И Маленький принц сказал: — Но глаза слепы. Искать надо сердцем». Большинство идей его последующих книг родились именно здесь. Их нельзя даже назвать идеями, ибо все так было, он так жил и понимал все именно так. Здесь, на этом маленьком пятачке марокканской пустыни, за полтора года он впервые понял еще одну великую истину — что он в ответе за все. "Человек Планеты" В октябре 1929 года Экзюпери переводят на новое место службы — в Буэнос-Айрес. «Мамочка, наконец-то я узнал, чем я буду заниматься. Меня назначили техническим директором авиалинии "Аэропост Аргентина" — дочерней компании Генеральной компании ЧАэропосталь“ с жалованием примерно в 225 тысяч франков. Надеюсь, вы довольны. Мне немного грустно, мне нравился мой прежний образ жизни. Мне кажется, что это меня старит». В Аргентине началась новая страница его жизни. Светская атмосфера, в которую попадает Сент-Экс, заставляет его принять новые правила игры. Уютные кафе, автомобили, доставляющие тебя в считанные минуты в любую точку города, его солидный кабинетѕ Нет, все это лишь оболочка. Слишком сильным был опыт пустыни, чтобы так легко его можно было забыть. Среди достатка и спокойствия он понимает и принимает вызов Судьбы, которая начинает его испытывать. Он не сидит в кабинете. Новые полеты, подвиги, аварии и госпитали. В перерывах между ними старые проверенные друзья собираются за чашкой кофе, вспоминая былое и устремляя свои взгляды в будущее, к новым приключениям. В один из таких вечеров Антуан знакомится со своей будущей супругой Консуэло. Опуская подробности их непростых взаимоотношений, скажу лишь, что он никогда не оставлял ее, следуя своему особому правилу жизни — ты в ответе за тех, кого приручил. С изданием в 1931 году повести «Ночной полет», за которую он получает премию «Фемина», к нему приходит всемирная слава. Антуан де Сент-Экзюпери состоялся как пилот и писатель. Так считают все, но не он. Его теперешнее положение не вполне устраивает его. Ему-то ведомо, что значит быть с собой в ладу. Он мучительно жаждет живительной влаги, подобно страннику, что ищет в пустыне родник. Отчасти он находит ее у старых, добрых друзей — Гийоме, Мермоза, Этьена, им он отдает все, и они с щедростью возвращают ему любовь. Но душа его не успокаивается, она ищет новых откровений. В 1935 году он приезжает по приглашению в Советский Союз. Антуан поднимается в воздух на самолете «Максим Горький» — самом большом в то время самолете в мире . Он очарован — не столько гениальной машиной, сколько горящими глазами молодых талантливых людей. Через несколько дней он разделит с ними горечь утраты: самолет, на борту которого находились 43 человека, столкнется в воздухе с самолетом сопровождения. 29 декабря 1935 года. Экзюпери совершает неподготовленный до конца полет Париж — Сайгон и терпит аварию в ливийской пустыне. Он и его механик Прево пройдут за три дня 185 километров под палящим солнцем пустыни и, обессиленные, будут спасены проходившим близ Каира караваном. В 1937 году он в Испании. В 38-м в Америке, и опять авария, стоящая ему множества переломовѕ Все эти годы он много пишет, но говорит, что писать еще не умеет, что «его книга еще не созрела». Его книга. Она созревала вместе с ним и должна была утолить жажду многим. В 1939 году началась война. Он не мог оставаться в стороне, он должен был сражаться на любом месте и в любом качестве. «Я знаю только один способ быть в ладу с собственной совестью: этот способ — не уклоняться от страдания». «Дорогая мамочка! Почему под угрозой оказалось именно то, что я больше всего люблю на этой земле? Больше всего меня пугает то, что мир сошел с ума. Разрушены деревни, разбросаны семьи. Смерть мне безразлична. Но я не хочу, чтобы война уничтожила духовную общность. Мне ужасно не нравятся приоритеты нашего времени. На сердце у меня тяжело, и это ощущение не заглушается переживаниями и преодолеваемыми опасностями. Единственный освежающий фонтан — я нахожу его в воспоминаниях детства — запах свечи в рождественскую ночь. А сейчас душа опустела. Я умираю от жажды». "Цитадель" Среди ужасов войны Сент-Экс создал свою самую светлую книгу. Он писал ее шесть лет и прекрасно отдавал себе отчет в том, что никогда не закончит ее. Были написаны уже семьсот страниц этой необработанной породы текстаѕ «Ничем другим я заниматься не стануѕ Мне никогда не дописать ее до концаѕ Она вцепилась в меня, как якорьѕ Поскольку я не погиб на войне, меняю себя не на войну, а на нечто другое... Буду работать, пока хватит силѕ Моя книга — это лучшее, чем я могу статьѕ Я хочу превратиться в нечто иное...» Так рождалась его «Цитадель» — храм, построенный из лучших камней его души. Живая мысль, послание его глаз и сердца, увидевших то, что, к сожалению, было и остается недоступным для большинства людей планеты. Ему было все равно, нравится она кому-то или нет, — он просто «менял себя на нее». Какое счастье, когда ты так ясно можешь сказать себе и другим, что ты понял, в чем смысл твоей жизни, во что ты хочешь превратиться. «Цитадель» — удивительная книга. Мало кто прочитал ее от начала до конца. В ней нет привычного для нас сюжета — она тайна, так любимая Сэнт-Эксом. Мало кто понял ее. Потому что Она — это Он. В этой книге — тайна пятисот миллионов родников, найденных им на бескрайних просторах нашей Планеты, и каждый из них может дать напиться. Эта книга для тех, кто похож на окно, распахнутое на море, в ком не уснул еще Моцарт... Вот и сейчас, этим утром 31 июля 1944 года, он писал «Цитадель». Здесь, на высоте, хранящей безмолвие, он оставался один на один с собой и с книгой. Привычным жестом он достал из планшета чистый лист бумаги и принялся за работу. «Господи, не то же ли и с возлюбленным моим врагом, с которым я становлюсь заодно, лишь возвысившись до следующей ступеньки? И поскольку он в точности такой же, как я, и идет ко мне навстречу, стремясь подняться на ступеньку более высокую. Исходя из нажитой мною мудрости, я сужу о справедливости. Он судит о справедливости, исходя из своей. На взгляд они противоречат друг другу, противостоят и служат источником войн между нами. Но и он, и я противоположными путями, протянув ладони, идем по силовым линиям к одному и тому же огню. И обретают наши ладони Тебя одного, Господи! Я окончу свой труд, облагородив душу моего народа. Мой возлюбленный враг окончит свой и облагородит свой народ. Я думаю о нем, и он думает обо мне, хотя нет у нас общего языка, чтобы мы с ним встретились, ибо по-разному мы с ним и милуем, и казним, разные у нас уклады и разные суждения, но мы можем сказать, он мне, я — ему: "Этим утром и я подрезал мои розы..." Ибо Ты, Господи, общая для нас мера. Ты — узел, что связал воедино несхожие деяния!» Именно этой мыслью заканчивается его «Цитадель», утверждая подлинное величие Человека, который в борьбе не с чем-то, а за что-то, продвигаясь по «силовым линиям» своей души, обретает смысл существования. ...Его сердце сжималось от несправедливости этого мира, он хотел вновь оказаться рядом с теми, кого так любил. Перед его глазами возникли лица Гийоме, Мермоза, Этьена, многих старых, настоящих друзей, с которыми он был в одной связке. Но война делала свое дело, все они погибли, и теперь у него не осталось никого, кому он мог бы сказать: «А ты помнишь?..» Он не мог и не хотел оплакивать своих близких, он только очень долго привыкал к их потере. Они всегда приходили к нему в полете... Вот и сейчас на высоте, до которой не могут долететь даже птицы, все они вернулись, и его сердце наполнилось радостью. На секунду ему стало очень легко — еще оттого, что ни для кого в этом безоблачном небе он не представлял никакой угрозы. Даже его самолет не имел никакого вооружения. Только нехитрое приспособление для фотографирования местности из кабины. Американская речь в наушниках его шлема на секунду прервала воспоминания. Он улыбнулся, говоря себе, что так и не выучил английский. Ничего не понимая в доносившихся через эфир словах, он снял свой потертый кожаный шлем и, казалось, стал еще более уязвимым. «— Видишь ли... это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести. Я молчал. — Но это все равно что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального... Я молчал... — Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться... Я молчал. — Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня — пятьсот миллионов родников... И тут он тоже замолчал, потому что заплакал. — Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному... Ну... вот и все... Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться. Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал — медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки...» В этот день Антуан де Сент-Экзюпери не вернулся на базу Борго, оставив нам еще одну тайну — тайну своего исчезновения... Прошло больше шестидесяти лет. И все же понемногу я утешился. То есть не совсем. Но я знаю: он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашел на песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое... Это, по-моему, самое красивое и самое печальное место на свете. Здесь Антуан впервые появился на Земле, а потом исчез. Всмотритесь внимательней, чтобы непременно узнать это место, если когда-нибудь вы попадете в Африку, в пустыню. Если вам случится тут проезжать, заклинаю вас, не спешите, помедлите немного под этой звездой! И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся... Трудно предположить, что могло бы вырасти из славного зерна Экзюпери, попади оно в другую почву. А может, и не нужно ведь получилось то, что получилось — и это главное. Он смог вырасти, зацвести и дать прекрасные плоды, которые, словно колодцы в пустыне, способны утолить жажду наших сердец. Эти колодцы пробуждают память о наших собственных зернах, давая питательную влагу для того, кто должен вырасти из нас.
Тихонова Татьяна
Пост N: 2461
Откуда: Россия, Москва
Отправлено: 08.07.10 12:35. Заголовок: Илона, большое спаси..
Илона, большое спасибо прочитала с удовольствием.
Ольга Чернышкова
Пост N: 85
Откуда: Россия, Волгоград
Отправлено: 08.07.10 15:49. Заголовок: Замечательно, очень ..
Замечательно, очень трогательно! Спасибо!
Илона
Пост N: 1135
Откуда: Канада, Монреаль
Отправлено: 08.07.10 18:30. Заголовок: Мне очень приятно чт..
Отправлено: 11.07.10 19:23. Заголовок: Бомж и бомжонок http..
Бомж и бомжонок
Старый кот умирал. И не голод или холод были тому причиной – просто время пришло. Время никогда не опаздывает и не спешит, идет себе точнехонько по графику событий, очерченному каждому из живущих на Земле, и как только подходит к очередной остановке, тут же дает сигнал. Вот только не всем дано его услышать.
Лучше всего это почему-то получается у животных. Особенно у тех, кто живет рядом с людьми... и что тому причиной — не знает пока никто. Вот и для Америкоса пришла пора “последней остановки”, время отзвонило в свой колокольчик, и кот уже точно знал, что на этот еле слышный звон на этот раз точно откликнется то, что приходит всегда. Он не страшился небытия, он не был с ним знаком, а потому и не испытывал того самого животного страха, про который так любят говорить люди. То ли дело собаки... сколько всего он натерпелся от них за свою не очень длинную бродячую жизнь! Этих тварей он боялся, презирал и ненавидел одновременно. Впочем, Америкос всегда был ярым индивидуалистом, а потому не особо жаловал и своих соплеменников. И он никого не любил. Людей, иногда кидавших ему тоненький кусочек его любимой колбасы, он лишь удостаивал благосклонным взглядом своих ярко-зеленых, как виноградины, глаз – и не более того. Никто, кроме дачного сторожа, не мог похвалиться тем, что дотрагивался до него. Еще маленьким котенком Америкос понял, что этот шумный, грозный, толстый, одышливый, и к вечеру плохо пахнущий двуногий безмерно любит все, что меньше его. Потому что на крыльце его сторожки частенько стоял тазик с объедками, и все окружные мяукающие бродяжки знали, что этот спасительный тазик бывает пустым только после восхода солнца. И еще в те вечера, когда сторож уходил спать, ступая по земле нетвердыми ногами и что-то крича невидимому собеседнику... Коты-бомжи долго не живут, а Америкос никогда не был домашним. Подъездным – да. Дачным – да. Но своего дома у него не было никогда, как не было и человека, который бы считал его своим другом. “Америкосом” его прозвали за несносный характер и совершенно подлую натуру, которая заключалась в том, он нагло пробирался на дачные кухни и в кладовки, и тащил оттуда все, что хоть как-то пахло едой. Бoльших грехов за ним и не числилось. Голод не тетка. Люди об этом почему-то часто забывают. А зря. ...Середина ноября. Подмораживало, особенно после заката теперь уже торопливого солнца. Америкос мерз. Нещадно и жестоко. Его уже не спасала шкура, когда-то бывшей густой и беззаботной. Чердаки законопачены, двери и окна надежно заколочены – не проникнуть, не влезть, да если и найдешь лазейку, то и в стылой комнате согреться невозможно... Так что оставалось только одно место, где еще можно было укрыться от беспощадного убийцы-холода – мусорные баки на главной помойке дачного кооператива. Зарыться поглубже, затихнуть, задремать, согреваясь теплом гниющего мусора... Но ему сегодня не повезло, судьба решила повернуться к нему своим кривым боком – сторож еще после обеда задраил крышки помойных баков так, что и мышке не пролезть. Америкос тихо сопнул, и обреченно вздохнул – чему быть, тому не миновать. Скукожился у стены сторожки. И приготовился умирать. Но его “последний покой” опять потревожили вездесущие собаки. Вернее, то был один, и еще не совсем “собак”. Щенок... Глупый, лопоухий, худой – откуда он так внезапно взялся? Или нюх стал подводить старого кота? Но факт остается фактом – представитель ненавистного племени гавкобрехов сидел всего в шаге от него, и, мелко дрожа, жалобно и тихонько повизгивал. Со временем эти взвизги грозили превратиться в непрерывный истошный скулеж, так непереносимый чуткой натурой Америкоса, и потому тот после недолгого раздумия опустил голову и сомкнул рот, уже готовый издать дежурное и грозное шипение. Замолк и щенок – он все правильно понял. И тут же, виляя хвостиком, прижался всем своим тщедушным тельцем к еще теплому боку кота. Тот, смурно хмурясь, огляделся по сторонам – не видит ли кто этого позора? Успокоившись, перестал обращать внимание на шумно дышавшего малыша, и вдруг... замурлычил. Включил “моторчик”. Опешил... растерянно замолк было... но как только щенок, встревоженный внезапной тишиной, вновь мелко задрожал всем тельцем, тут же вновь запустил своей “вечный двигатель”... Так продолжалось битых полчаса, пока он не понял, что начал согреваться.
И все. Больше он ничего не помнил. ...Вскоре о странной парочке заговорило все весенне-летне-осеннее население кооператива, самое многочисленное и неугомонное. Они всегда были вместе. Был ли то набег на хозяйские закрома или обычная и вечная война за территорию – эти двое стояли “плечом к плечу”. И если подросший щенок, в чьих статях угадывалось по-крайней мере три крови – ротвейлера, кавказа и дога, использовал свою не детскую мощь и окрепшие зубы, то старый кот пускал в ход змеиное шипение, свою неистовую наглость и страшные когти. Они атаковали врага сразу в двух уровнях, недопесок бился с соперником грудь в грудь, а котяра драл его требуху “из подворотни” — скажите, кто устоит против такой атаки? Как они пережили зиму – об этом можно только догадываться. Но вот навыки и привычки, которые Полкан – так щенка прозвал сторож – перенял у старого кота, было видно невооруженным глазом. Он, как и Америкос, не жаловал собак, но и к кошкам относился чуть теплее. Стал наглым грабителем и отчаянным драчуном. Перед дракой падал на спину, и соперник, принимающий эту позу за позу покорности и смирения, был всегда жестоко обманут – едва он нависал над Полканом, как тот тут же вцеплялся ему в горло, что очень часто и становилось решающим фактором в битве. Самое поразительное, что и Америкос кое-что перенял у своего воспитанника. Он научился... вилять хвостом. Совершенно по-собачьи, то есть — “пропеллерно”. Дачники просто укатывались от смеха, когда эта парочка попрошаек встречала их на дороге, и, сидя на своих задницах, в два таких разных хвоста подметала землю – пыль и гогот стояли неимоверные. Эту клоунский дуэт полюбили все. Врагов среди людей у них не было. Даже наглые грабежи им прощали, поворчав и бросив пару проклятий ради приличия. В пустоту, разумеется. ...Прошел еще год. Старый Америкос и возмужавший Полкан теперь уже окончательно взошли на трон и благополучно царствовали в дачном поселке. Теперь уже никто из собак не осмеливался бросить вызов этой странной двуглавой “гидре самодержавия”. Кошачье племя жило само по себе, навсегда исключив из своих рядов предателя. А “коту-предателю” это было как-то все равно – он просто наслаждался поздней осенью своей жизни-продленки. И все. Он всегда был сыт, и уже никогда и ничего не боялся. Жил в этом кошачьем раю, созданном на земле совместными усилиями двух представителей вечно враждующих племен. Кот всегда трапезничал первым, и лишь наевшись до отвала, с жалобным стоном обжоры, вынужденным оторваться от стола, уступал добычу другу, который и приканчивал ее в два глотка. Было невозможно трогательно смотреть на то, как они умывали друг друга. Если старый кот покорно прижимался к земле и обреченно опускал голову, терпеливо снося чрезмерно слюнявую процедуру, приносившую ему мало радости, то пес радостно бухался на спину, едва не раздавив при этом партнера, и вскидывал вверх все свои четыре лапищи, готовый ко всему. И Америкос терпеливо часами вылизывал спутанную шкуру Полкана, выдергивая из нее запутавшийся репейник... Тот лишь взвизгивал от щекотки и урчал от удовольствия. ...Вот и третье лето пришло. Казалось, эта псово-кошачья идиллия будет длиться вечно. Но как бы мы себя ни обманывали... В этом мире нет ничего вечного. И никогда не будет. Жизнь уходит, приходит не бытие. И если жизнь не забудет и не заблудится, она придет снова. ...Однажды Америкос пропал. Умирающие коты, чующий скорый приход не бытия, летом уходят в лес, чтобы там найти последний упокой. Такова легенда. Поверим ей. Сперва Полкан без отдыха носился по поселку, разыскивая своего друга, по-щенячьи испуганно и растерянно повизгивая. Потом он целую неделю тоскливо выл днем и ночью, видимо, все поняв, но все же еще не смирившись с тем, что он остался один в этом мире. Затем он задрал всех бродячих собак в округе. Он искал виноватого, полный желания отомстить за свою тоскливую боль и за не бытие своего друга. Страшно было встретить его на дороге, смотрящего на тебя исподлобья своими кровавыми глазами. Когда он начал убивать собак, принадлежавших дачникам, за ним началась охота. Люди поняли, что пес сошел с ума. И кто-то все же действительно захотел и сумел подстрелить Полкана. Утром его нашли возле трансформаторной будки в центре поселка. По кровавому следу, тянувшемуся от лесной опушки, люди поняли, что пес не захотел отлеживаться в кустах и залечивать эту не смертельную рану на боку. Он из последних сил приполз туда, где они с Америкосом когда-то проводили все свое свободное время. Но кот так и не пришел на место встречи. Он ждал своего друга в другом мире. Или не ждал так рано? Полкан очень трудно расставался с жизнью. Его огромное тело то и дело подрагивало, глаза с неистовой ненавистью смотрели на окруживших его людей, хриплое дыхание вырывалось из уставшей глотки, мучительный и жалобный стон то и дело тревожил мертвую тишину... Но вот его лапы вытянулись и окончательно замерли после предсмертной короткой судороги. Сторож, стоявший ближе всех, поймал его затухающий взгляд огромных карих глаз и вдруг его словно накрыло огромной волной доброты и нежности, которая напоследок вырвалась в этот мир из души умирающего пса. Трезвого и сурового мужика словно что-то ударило под колени – он рухнул на землю, и обняв огромное безжизненное тело, взвыл совершенно по-собачьи. Тоскливо и громко. Не стесняясь никого и ничего. Вслед за ним завыли и женщины, стоявшие полукругом – они вдруг поняли, что произошло. Мужчины не глядя друг на друга, поспешно уходили кто куда, словно бежали с места преступления. И вечером в поселке была страшная поминальная пьянка. Теперь рыдали уже мужчины. Пьяные слезы – все же слезы. Поверьте. И с того дня что-то шевельнулось в душе каждого из членов этого дачного кооператива. Не стало брошенных кошек и собак. Их исправно привозили весной и всенепременно осенью увозили с собой в город. А если кто-то нарушал это неписаное правило, то суровый и вечно трезвый сторож делал такое гневное внушение ослушнику, что у того напрочь исчезало желание существовать в этом кооперативе. Санзондеркоманды по отлову бездомных животных объезжали этот дачный поселок десятой дорогой, поскольку знали, что тут нечем поживиться, но главное – они не однажды испытали на своей шкуре, что такое народный “дрекольный” гнев. * * * Я очень люблю лошадей, кошек и собак. И они любят нас. Даже если мы предаем их. Даже если мы убиваем их. И они умеют прощать. Они умеют дружить и любить. Можем ли мы сказать то же самое о себе?
Мила Пантелеева
администратор
Пост N: 778
Отправлено: 15.07.10 19:47. Заголовок: Илона, спасибо за ра..
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
... Так вот многие дети особенно девочки плакали, мальчики в большинстве, держались, но было видно, что проняло! А то ведь некоторые дети уже не понимают, что празднуют 9 МАЯ 
прочитала с удовольствием.
- участник сейчас на форуме